Милантьев Анатолий (A.Milantiev)

«Родился я в 1938 году, 28 июля в Ульяновской области Старомаинского района в селе Шмелевка. Село наше было большое примерно в 600-650 дворов. В войну и после войны в нем проживали в основном женщины, старики и дети. Работали коллективным хозяйством, то есть в колхозе, и почему-то колхоз этот назывался «Борец за свободу», где свободы как раз я и не видал.  

Люди были бесправные, их насиловали как животных, особенно тех, у которых не было никакой защиты. И убежать нельзя было, потому что не было паспортов.

Я работать стал с 8 лет, как пошел в школу, так все лето на быках работал. Сначала воду возил косцам, потом с ферм навоз на поля возил, на граблях сено сгребал и много других работ выполнял. Платили мне тогда как ребенку: 1/3 часть трудодня.

Отец мой погиб на фронте, а мать померла, когда мне исполнилось 12 лет, тогда я твердо решил бежать из этого ада. Школу я бросил через несколько лет, так как все у меня было запущено, и лишь один предмет процветал, это рисование.

Любил и сейчас люблю рисовать, и больше всего во мне почему-то будоражит то тяжелое детство.

После по счастливой случайности я уехал в Казань. В этом городе я был много раз. Привозил выращенные мною семечки на продажу, и потому я быстро с Казанью породнился.

В 16 лет по великому блату меня устроили на компрессорный завод учеником токаря. Специальность эту я выбрал сам, так как немного был с ней знаком по сельской жизни, в МТС, и она мне очень нравилась.

А тут завод, гудок и много народа, с которым и я шел на работу. Все это меня настраивало к желанию работать, но мне всегда казалось, что я бездельничаю, да и все бездельничают. Не успеешь прийти на работу, как уже уходить домой пора. Так я и не насытился этой специальностью, которую сравнивал всегда с хорошим художником.

То детство даром не прошло, и я сильно заболел. В 1983 году мне определили вторую группу инвалидности.

Конечно, я сильно переживал, скучал по работе, и все спасение у меня оставалось в рисовании. Занимался чеканкой, резьбой по дереву, но все это быстро надоедало, а вот рисование так и осталось.

Я ругаю сейчас тех людей, и даже близких, которые мне запрещали это делать и называли все это мазней. А может напрасно ругаю, время было такое, и потому мазня та спасает меня сейчас.  26.03.07.»